Это значит не глубокая медитация, а просто измененное состояние сознания, потому что в глубокой медитации вы всё будете понимать. А это определенная активизация центров в головном мозге, которая связана с эндорфинами. Именно с выделением фенилэтиламина и других наркотических эндосредств – белков, эндотрансмиттеров. Когда человек пытается войти в медитативное состояние, прежде всего активизируются дофаминергические и окситоцинергические взаимосвязи. Дофаминергические способствуют выделению и повышению концентрации дофамина в головном мозге, а следовательно, задействован механизм вознаграждения, награды за такое эволюционное решение, эгллеролифтивный выбор.

А окситоцин способствует общению, то есть желанию общаться с окружающим миром. Поскольку вы находитесь в единении, то вы окружающую действительность воспринимаете как способ для какого-то более внутреннего общения. Отсюда активизируется нейромедиатор фенилэтиламин, который фактически является предшественником морфия в нашем организме. Это эндогенный трансмиттер, и с ним связаны определенные эффекты в головном мозге. То есть до того, как начнет распаковываться конкретная информация, это работа головного мозга – свет и все вещи светового плана. Это задействованы эффекты внутри головного мозга с помощью различных нейромедиаторов.

Нет, тренироваться дальше нужно.

Зачем бояться, кого бояться? Кроме вас внутри никого нет. Медитация начинается тогда, когда вы уже осознанно начинаете манипулировать какой-то информацией, то есть, когда вы осознанно, логически и ассоциативно начинаете с чем-то работать. Свет – это еще не информация. Вернее, это информация, но не несущая в себе никакого опыта. Чтобы войти в этот свет, надо что-то в себе раскрыть такое, чтобы можно было эти взаимосвязи соединить и на нейронных цепях между другими центрами головного мозга это зафиксировать. Чтобы включилась энторинальная кора, которая смогла бы всё это потом запомнить, сосканировать из ОДС, и чтобы вы вышли из медитации и всё это помнили, и могли задействовать в своем логическом мышлении, в своих словах, выражениях.

Прежде чем у меня что-то появилось, что-то конкретное, кроме света, кроме какой-то не информационной цветовой игры, я сотни раз уходил в достаточно серьезные, длительные состояния. Казалось, что ничего не получится. А до этого я 12 лет занимался дза-дзеном. Это медитация дзен буддизма на белой стене, когда садишься напротив белой стены и рассредоточиваешься в своем восприятии, растворяешься в этой стене, в атомах этого белого цвета. Это тоже сыграло роль. А потом пришла откуда-то глубокая медитация. Не от Албеллика, не от Маккеарланда, ниоткуда я эту практику не получал, никаких рекомендаций не было. Просто пришла. Но, учитывая, что это более качественные наши амплиативные интерпретации, я думаю, что они тоже поучаствовали в этом, за что им спасибо. 

Вначале у меня на медитации времени не хватало, потому что были сплошные тренировки. А дома придешь – одна комната 13 квадратных метров и некуда уйти. На веранду пойдешь, а там машины все время ездят рядышком (веранда на дорогу выходила). Может, это тоже сыграло свою положительную роль, потому что я был загнан в угол – деваться некуда, трудная ситуация, а что-то внутри требовало. Особенно после того, как я записал Евангелие от Матери Божьей.

Это сподвигло меня на желание еще настроиться на такие состояния. Может, опять появится что-то аналогичное. То есть было постоянное желание углубиться в эти состояния, попытаться снова и снова выйти на этот контакт, несмотря на то, что ездят машины, проходят люди, разговаривают. А верандочка старенькая, стеклышко тоненькое 2 миллиметра.

Это тоже способствовало. Так что не ищите идеальных условий. Может, это даже хуже, потому что, когда к идеальным условиям привыкнете, потом переключиться будет очень сложно, когда условия не слишком идеальные. А так вы просто вынуждены – да, кто-то разговаривает, а вам надо. Это как в туалет сходить, вы всё равно делаете свое дело.

Классика классике рознь, тут тоже нельзя всё в кучу смешивать. В интернете много всяких рекомендаций – под Вивальди, Моцарта, Чайковского. Но здесь надо почувствовать, что в большей степени именно вас успокаивает и гармонизирует. Если вы найдете такую музыку, то неважно, кем она написана. Это может быть ступенькой для углубления в медитативном процессе. Но я против того, чтобы несколько человек медитировали под одну музыку, потому что у всех разная конфигурация, настроение. То есть здесь нужны наушники и индивидуально.

Мы все очень индивидуальны, а музыка – это стимулятор, рассчитанный на индивидуальное воздействие и на определенные центры мозга, и в определенное время. Здесь очень важно знать, какие из внутренних органов в настоящий момент активизированы. Если активизированы, допустим, надпочечники или поджелудочная железа, которые завязаны на аргллаамунных ситуациях и реализациях, то войти в медитативное состояние будет сложнее. Если активность половых желез – тоже сложнее, потому что инглимилиссное состояние.

Когда мы подойдем к описанию глубинной медитации в Ииссиидиологии, тогда вы всё поймете. А пока пытайтесь. Не будете пытаться, ничего не получится. Но заставлять себя делать это тоже нельзя. Здесь надо дожить до такого состояния, когда появится сильное желание. Даже пусть это будет какое-то честолюбивое желание: хочу что-то рассказывать, а то другие рассказывают, а я что – хуже?

Я, например, полез в медитации из-за того, что начал заниматься боевыми искусствами на уровне техники искусства Дим-Мак, где требовалось очень мощное внутреннее сосредоточение, работа на так называемом астральном плане, посыл энергии на расстоянии. И для этого нужно было понять, как это делать. Литературы никакой не было, а источник информации надо было найти.

Вот я и настраивался на учителя, пытался через медитации дза-дзен выйти на него – на его головной мозг, мысли, представления, опыт, и получить что-то. Что-то получалось, что-то не получалось. Но после этого я выходил на тренировку, и появлялись некие новые знания – информация, которой я раньше не знал. Например, я знал точки, которые я раньше не представлял и не знал, как воздействовать на них. То есть что-то передавалось.